На книжных полках не было ни одной художественной книги – только технические и научные. Та же физика и химия. Какой-то толстый том лежал в глубине полки обрезом вперед. Никита потянулся за ним, но потерял равновесие. Книга в ярко-красной обложке выскользнула из пальцев и упала на ковер, услужливо открывшись где-то в середине. Похоже, это место изучалось особенно тщательно: книгу здесь несколько раз перегибали, чтобы она не закрывалась.

Подняв ее, Никита машинально пробежал глазами несколько строк и замер.

«…При введении в организм перорально или внутривенно, особенно в сочетании с алкоголем, может вызывать внутреннее кровотечение за счет резкого понижения свертываемости крови и повышения артериального давления, а также нарушение сердечного ритма…»

Никита перевернул книгу, чтобы взглянуть на заглавие. На обложке золотом было вытеснено: «Алкалоиды».

Когда-то у них в классе была девочка по имени Злата. Необыкновенная красавица. Рядом с ней все другие девчонки казались натуральными жабами. Разумеется, в Злату были влюблены все мальчишки поголовно, и странно было подумать, что может быть иначе. Но стоило Злате перейти в другую школу, как тут же выяснилось, что в классе полно симпатичных девчонок. И где только они раньше были, интересно?

Никита взял со стола фотографию в рамке, подошел с ней к окну. Костя был снят вместе с двумя другими парнями у Медного всадника. Глядя на него, Никита подумал, что, как бы он ни относился к Косте, ему не откажешь в обаянии. Эта его чуть смущенная улыбка… Наверно, здорово нравится девушкам. Просто в тени профессионального мачо Бессонова он казался простеньким и не слишком интересным.

Достав из кармана телефон, Никита позвонил в больницу Диме и спросил, была ли Вероника знакома с Костей.

- А зачем тебе? – насторожился Дима.

- Потом объясню, - ушел от ответа Никита. – Так были они знакомы раньше или нет?

- Они познакомились на нашей свадьбе.

- А после этого встречались где-нибудь?

- Ну… - задумался Дима. – Мы были с Никой на дне рождения тети Жени. И потом еще Костя был на моем дне рождения. Правда, он здорово опоздал, я тогда здорово напился, даже и не помню, что там было. А на что тебе сдался Костя? Ведь и так уже все ясно.

- Не совсем, - буркнул Никита и отключился. Подумал и выключил телефон совсем.

Вот так вот. Чего стоит любая уверенность! Прав был отец Максим, которому что-то не так показалось во всей этой истории.

Хорошо, предположим, это с Костей у Вероники был роман, и от Кости она ждала ребенка. Если бы об этом узнала бабушка, то, скорее всего, просто вычеркнула бы его из завещания. Если уж и за гораздо меньшие провинности она проделывала эту процедуру, то такое вряд ли бы оставила без внимания.

А почему, собственно, он с самого начала Костю исключил из списка подозреваемых? Да потому что еще ничего не знал о мафиозных претендентах на старухино наследство и предположил, что Евгению пытался сбить тот, кого огорчило содержание завещания. А поскольку некто на такой же светлой машине проделал подобный финт с Димой и с ним самим, он слил все в один флакон. По его мнению, Костя отпадал уже только потому, что не мог покушаться на собственную мать. Даже если учесть, что в этой семейке родственные чувства особой ценности не имеют, все равно, ему это просто не выгодно.

Теперь же можно сделать следующий вывод. Костя решил убрать свою любовницу Веронику. В отличие от Алексея, ему были известны все семейные тайны, а познания в физике и химии помогли подогнать все под легенду. Далее, он сбивает машиной Диму, который начал о чем-то догадываться, и пытается сделать то же самое с ним самим. Если же предположить, что белая «шестерка», едва не наехавшая на Евгению, - это совсем другая машина, то опять все прекрасно получается. Либо это были бандиты, либо – почему бы и нет? – Алексей. Счастье Евгении, что ей удалось вовремя улизнуть. Откуда только взялись эти самые белые «шестерки»? Ладно, не суть важно.

Дальше. В какой-то момент интересы Кости и Алексея смыкаются. Похоже, они идут в одном направлении. Иск о признании бабки недееспособной мешает тому и другому. А заодно и те, кто хотят его подать. Алексей с помощью Анны легеньким таким шантажом убирает со сцены Валерия, потом, видимо, после Никитиного визита к Обрузговцу, тем же способом пытается остановить его.

Газ… Вот тут есть над чем подумать. Кто из них? По описанию, если можно, конечно, назвать это описанием, подходят оба. Таймер? Предположим, Костя установил его в электрощите на даче, а Алексей пошел чинить щит и нашел. Может, Костя рассчитывал, что свет сам включится, а может, хотел сам пойти и сделать вид, что чинит, но Алексей его опередил. Догадался, в чем дело? Забрал? Тогда понятно, как таймер оказался в камере хранения. Он мог и сам его использовать в квартире Зои. Если, конечно, у Кости не было другого.

Нужно бы алиби проверить – у того и другого.

А что, если Алексей по своей милой привычке решил Костика шантажнуть? За что и поплатился?

От этой мысли Никита вскочил взволнованно и заходил по комнате взад-вперед.

Дальше? Кто Анну убил? А что тут, собственно, думать? Алексей в четверг пропал, а Анну убили в субботу. Как сказал Иван, эксперт даже навскидку определил время смерти Алексея на несколько дней раньше. Если предположить, что Алексей действительно пытался шантажировать Костю, то тот вполне мог от него избавиться. А заодно и от Анны – так, на всякий случай. Мало ли что она знает.

Но флюс-то зачем, спрашивается?

Может быть, чтобы замаскировать нечто другое? Какое-то действие, объяснить которое может именно наличие зубной боли? Или какой-то предмет, в иной обстановке показавшийся бы странным?

Термос!

Действительно, зачем ему термос в такую жару? Пить холодный чай? Но не проще ли воспользоваться холодильником. А вот теплое полоскание, которое настаивается в термосе, - совсем другое дело. Вот только незадачка вышла – забыл утром напихать ваты за щеку, или чего там еще.

А что в термосе? Яд? Но не проще ли в пузырек налить? Может, он непременно должен быть теплым или наоборот – холодным?

Никита снова взял со стола книгу и внимательно прочитал раздел о соединении с трудно произносимым названием. В частности, там говорилось, что препарат в чистом виде является летучим, при нагревании испаряется очень быстро, при комнатной температуре - медленнее.

В тот день было очень жарко… Кстати, не этой ли дрянью были покрыты поверх фосфора фитили свечей? Если это, конечно, был фосфор.

Никита закрыл глаза и как на фотографии увидел чердак дачи. Он поднялся туда уже потом, когда Дима увез Веронику. Свеча на столе, из которого торчит штырь, капроновый шнур, продетый в кольцо, а на конце намотан толстый узел. А из узла торчит… оплавленный хвостик. Он тогда подумал, что веревку просто подпалили, чтобы конец не распускался. А теперь все понял. Шнур был закреплен на штыре, а прямо под ним стояла свеча. Пропитанный фосфором и еще какой-то дрянью фитиль в рассчитанное время загорелся и поджег шнур. Капрон оплавился и погас. Чучело, похоже, висело в проеме чердачного окна. Из сада его видно не было: окошко в тени, в худшем случае чучело приняли бы за занавеску. Когда шнур загорелся, оно соскользнуло вниз, узел застопорился в кольце. Костя первым поднялся на чердак. Алексея не пустил вперед, сказал, что тот там ничего не знает. Пока Алексей карабкался по лестнице, у Кости было время сорвать со штыря огрызок веревки.